В 1965—1967 годах психоделическому движению был дан мощный импульс; его кульминацией стали мероприятия типа Вудстокского фестиваля. Однако оно сошло со сцены так же быстро, как возникло. ЛСД был объявлен вне закона. Джимми Хендрикс и Дженис Джоплин умерли. Тимоти Лири выпал из этой обоймы, а Соединенные Штаты после позорного поражения во Вьетнаме впали в депрессию, продолжавшуюся все 1970-е годы. Но Тавистокский институт не дремал, а затаился в ожидании возможности воспользоваться этой всеобщей апатией в своих интересах.

«Заговор Водолея»

Весной 1980 года на сцену с фурором вышла книга «Заговор Водолея» («The Aquarian Conspiracy»). Она была переведена на десять языков и продана общим тиражом более миллиона экземпляров. «В одночасье она стала манифестом контркультуры. Определяя контркультуру как противоречащую господствующей культуре в плане ценностей и норм, что с практической точки зрения выражалось в молодежных бунтах, прокатившихся по Северной Америке и Европе в 1960-е — начале 1970-х годов, книга “Заговор Водолея” заявила, что “для 15 миллионов американцев, вовлеченных в контркультуру, настало время объединиться и осуществить радикальные изменения в Соединенных Штатах”. [139]

Более того, она стала первой ориентированной на широкий круг читателей публикацией, которая выступала с идеями коллективизма и командной работы — идеями, которые в то время считались образцом добродетели и прогресса и активно продвигались различными гуру бизнес-менеджмента. Однако в то же самое время концепция коллективизма использовалась Тавистокским институтом в качестве инструмента сдерживания выделяющихся из группы личностей путем давления со стороны других членов коллектива. Это являлось частью эксперимента, проводимого руководителем Тавистокского института бригадным генералом Джоном Ризом в сфере групповой терапии. Вот что пишет на этот счет в журнале «Campaigner» за апрель 1974 года Л. Маркус: «Опытный лидер может создать в группе мощную... “семейную” атмосферу. После этого психотерапевт сможет манипулировать членами группы, но не напрямую, а исподволь, например при помощи внушения или через других членов группы. Если убедить члена группы, что она для него как мать родная, то, когда с помощью манипулирования удается повернуть группу против этого человека, он переживает это очень тяжело — как если бы его отвергла родная мать. Кроме того, если жертва не знает о существовании манипулятивной командной цепочки, она винит во всем себя и себе же приписывает всю ответственность за открывшееся ей новое знание о себе».

Маркус продолжает: «Если контролеру удастся должным образом воспользоваться возникшей стрессовой ситуацией, он сможет побудить жертвы самостоятельно, “демократическим” путем установить для самих себя те самые ограничения, которые хотел бы навязать им диктатор».

Автор книги «Заговор Водолея» Мэрилин Фергюсон пишет: «Делая наброски для еще не имевшей названия книги о зарождающихся социальных альтернативах, я вновь задумалась об особой форме этого движения, о его нетипичном лидерстве, о терпеливой настойчивости его последователей, об их кажущихся невероятными успехах и вдруг поняла, что их способ обмена стратегиями, существующая между ними связь, та форма, в которой они улавливают неясные сигналы других, — все свидетельствовало о том, что это не просто сотрудничество. Это сообщничество. Все это движение представляет собой заговор!» [140]

И действительно, контркультурная революция была ловко замаскированным заговором, идущим сверху вниз и разработанным «как метод социального контроля, использующий трудные для выявления технологии противодействия (“бесшумного оружия”), цель которого состояла в том, чтобы остановить научно-технический прогресс в США». [141]

Изначально «Заговор Водолея» представлял собой тайный проект правительства США, заказанный Стэнфордскому научно-исследовательскому институту, созданному при поддержке Тавистокского института в 1946 году, чтобы изучать влияние на общество таких новомодных социокультурных тенденций, как либертарианизм, левый либертарианизм, либерализм, социализм, анархизм, коммунизм, материализм, натуризм, мистицизм, гедонизм, духовность, энвайронментализм, феминизм, нью-эйдж и многие другие.

Доклад, подготовленный Стэнфордским научно-исследовательским институтом, так и не был предан огласке, а под кодовым названием «Изменение образа человека» [142] распространялся среди «своих» в целях углубленного изучения направлений социальной политики. Этот 319-страничный напечатанный на мимеографе доклад был подготовлен командой из четырнадцати исследователей под наблюдением совета, состоявшего из 23 человек, включая Маргарет Мид, Б. Ф. Скиннера, Эрвина Ласло из ООН и Джеффри Викерса из британской разведки. Общее руководство проектом осуществлял профессор Уиллис Харман, [143] футурист, чьей специализацией было продвижение в сознание широкой общественности постиндустриальной социальной парадигмы, представляющей собой популярную версию трансформации Соединенных Штатов в «дивный новый мир» Олдоса Хаксли.

В одной из своих лекций, прочитанной в 1961 году, Олдос Хаксли назвал это полицейское государство «последней революцией», «диктатурой без слез», где люди «будут любить свое рабское положение». Он говорил о превращении общества в «безболезненный концентрационный лагерь, где люди, фактически лишившиеся свободы, будут, скорее, рады этому обстоятельству, потому что пропаганда, промывание мозгов, а еще лучше промывание мозгов, усиленное фармакологическими методами, лишат их всякого желания бунтовать».

Цель исследования, проводившегося Стэнфордским научно-исследовательским институтом, по утверждению авторов, состояла в том, чтобы «изменить основные черты человечества таким образом, чтобы сконцентрироваться не на промышленном прогрессе, а на “духовности”». Авторы исследования утверждают, что для современного общества «образ технологичного и индустриальною человека» считается устаревшим и должен быть «отвергнут».

Харман поясняет: «Многие из наших сегодняшних образов, похоже, стали опасно устаревшими. Однако наука, технология и экономика сделали возможными важные шаги к достижению таких базовых целей человека, как физическая безопасность, материальное благополучие и крепкое здоровье. Но многие из этих побед принесли проблемы, которые кажутся неразрешимыми в том наборе ценностей и социальных предпосылок, которые вызвали их появление... Наша система высокоразвитых технологий приводит к психологической незащищенности и нервным срывам. Масштаб существующих социальных проблем представляет серьезную угрозу для нашей цивилизации... Если наши прогнозы на будущее подтвердятся, то проблемы, связанные с указанной тенденцией, станут еще более серьезными, более универсальными и произойдут быстрее».

Таким образом, подытоживают авторы доклада Стэнфордского научно-исследовательского института, мы должны как можно скорее изменить индустриальный образ человека: «Анализ природы проблем современного общества приводит нас к выводу, что образ человека, который доминировал последние два столетия, не соответствует постиндустриальной эре».

Доклад завершается следующим набором прогнозов: «Существует множество указаний на возможное появление нового образа человека:

1. Участие молодежи в политических процессах.

2. Движение за освобождение женщин.

3. Бунт молодежи против социальной несправедливости.

4. Зарождающаяся социальная ответственность коммерческих предприятий.

5. Конфликт поколений, требующий изменения парадигмы.

6. Негативное отношение к научно-техническому прогрессу среди молодежи.

7. Эксперименты с новыми семейными структурами и формами межличностных отношений.